ГЛАВА 58
ИНТЕРВЬЮ ДЖЕМА
В свое
время мне бросилась в глаза одна странная закономерность: чем больше я
боролся с несправедливостью и помогал людям, тем жестче, злей и
несправедливей становились нападки на меня и мою деятельность со стороны
властей и разных СМИ. При этом совершенно иная картина наблюдалась по
отношению к Джему. Вначале я не мог понять причины, затем мне стало ясно,
по земным меркам Джем не опасен коррумпированным чиновникам и, более того,
полезен. Он понятен, уязвим, предсказуем и является удобным инструментом в
борьбе с неугодными, в первую очередь со мной.
С духовной
точки зрения – имеет место борьба сил тьмы со Светом, где люди оказались
по ту или иную сторону в соответствии с их внутренним содержанием. Джем,
Ишаев, Баланев и им подобные попали в ряды служителей тьмы через
устремления к личному благу в ущерб другим. И именно по этой причине в
процессе борьбы со мной они оказались в одной упряжке. В борьбе со Светом
темные стремятся к объединению по принципу: “Враг моего врага – мой друг”.
Но, как правило, такие союзы недолговечны, ибо личные интересы ставятся
превыше общих.
О том, что
Джем возглавляет организованную преступность на Дальнем Востоке, ни для
кого секретом не являлось. Однако краевые власти его не трогали, и в
местных СМИ о нем не вспоминали, не говоря уже о центральных. А если и
затрагивалось его имя, то вскользь, без обвинений, в то время как против
меня обвинения сыпались как из рога изобилия.
Убедившись
в безнаказанности, Джем обнаглел и, потеряв чувство меры, перешел за рамки
допустимого в отношении сотрудников милиции. Этого ему не простили. Пока
он терроризировал простых людей, на него смотрели сквозь пальцы, но как
только затронул власть, – оказался в тюрьме, где пробыл более семи
месяцев, пока не понадобился Ишаеву и Баланеву для борьбы со мной.
Воевать со
мной Джем не хотел, понимая, что я ему не по зубам, и его решили к этому
подтолкнуть, напомнив, что он снова может оказаться в тюрьме, так как дело
против него не закрыто. А для убедительности в начале феврале 1994 г.
прокрутили по краевому телевидению фильм “Малина сладкая, малина горькая”,
где Джем и его окружение преподносились как мафия. Но главной причиной
появления этого фильма было желание зацепить меня и
“Единство”.
В основу
фильма были положены кадры из личной видеотеки Джема, попавшей в милицию в
момент его ареста в 1993 году. На этих пленках запечатлены свадьбы, дни
рождения и иные празднования с участием Джема и его окружения в период
1990–1993 гг., где собиралось до ста человек и более. Джем любил все
делать с размахом. В нескольких местах в качестве гостя фигурировал и я.
Ничего
криминального в этих пленках не было. Застолья в кафе и ресторанах, иногда
на природе. При этом присутствовали жены, родители и иные родственники
Джема и его друзей. Впоследствии ему эти пленки вернули, сняв
предварительно копии, а когда началась война против “Единства”, начальник
пресс-группы УВД Сергей Баранов смонтировал из них фильм и запустил со
своими комментариями по телевидению.
Свадьбы и
дни рождения Баранов преподнес как мафиозные сходки, а для подтверждения
привел слова Джема, сказанные по пьянке: “У нас на Дземгах – маленькое
Палермо, а может быть, даже большое Палермо”. (Дземги – это район, в
котором жил Джем, а Палермо – центр сицилийской мафии). После этого
Баранов перекинулся на меня и “Единство” и начал поливать грязью. Ниже
процитирую его высказывания из стенограммы, прилагавшейся при подаче на
него в суд от имени “Единства”.
“Ну,
к съемкам этих видеокадров я никакого отношения не имею. Они снимались в
угоду Джему его приближенными для внутреннего, так сказать, потребления, а
сниматься Евгений Петрович Васин любил, разыгрывая целые спектакли, героем
которых оставался сам.
Итак,
комсомольский вор в законе Джем в роли нашего гида знакомит со своим
окружением / на экране В. П. Податев /.
Узнаете?
Ну конечно же, Владимир Петрович Податев. Если верить случайным, непонятно
каким образом залетевшим в Хабаровск журналистам Российской
телерадиокомпании – главный благодетель и блюститель порядка г.
Хабаровска. Перед Джемом он стеснителен и скромен, хотя является крестным
отцом дочери Джема. А Джем считал его своим сподвижником и
единомышленником и не раз выручал из пикантных ситуаций, как, например,
“битье морды”, когда хабаровские воры заподозрили Владимира Петровича в
присвоении денег из общаковой кассы. Но здесь не Российское телевидение,
здесь хорошо знают, что Владимир Петрович Податев восемнадцать лет срока
отмотал вовсе не по политическим статьям, а за наркотики и участие в
групповом изнасиловании. Какой уж там политический
террор…
До
сих пор мы не знаем юридического толкования понятий “организованная
преступность, коррупция”. Не знаем, как оценить показания, защитить
свидетеля. Не знаем, как бороться с продажными представителями
судебно-правовой системы и как поддержать неподкупных. Наша нынешняя
власть в этом направлении никаких шагов не предпринимает. А нынешним
крестным отцам, подобным нашему Пуделю, уже неуютно в пьяных сборищах
своих собратьев. Теперь он, переодевшись в костюм от Диора, демонстрирует
свою приверженность к Богу, подачками покупает деятелей нашей культуры и
вещает с экрана о “цивилизованных способах” разрешения криминальных
споров. А некоторые журналисты и милицию приглашают за этот круглый стол
“Единства”. О чем нам говорить? Сколько сегодня ограбить квартир,
установить суточную норму краж кошельков или угонов, или сообща с
“Единством” договориться, чтобы такого-то коммерсанта не топили в проруби,
а отобрали у него наличность культурно”.
Из этого
текста следует, что не ради Джема был показан этот фильм, а для того,
чтобы зацепить меня и “Единство”. Доказательством тому служат
заключительные слова Баранова, которыми он уводит Джема из-под удара,
отправляя как бы на пенсию:
“Евгений
Петрович, подобно Пуделю, тоже хотел уважения, но понимал – его нужно
заслужить. Он много и вкусно ел и много пил. Но для людского уважения
этого мало, а уважение – такая вещь, которая ни за какие деньги не
покупается. Уходит Джем. Кто-то придет ему на смену!”.
Джем нужен
был коррумпированным властям для борьбы со мной и “Единством”, поэтому и
отправили его якобы на пенсию, чтобы закрыть разговоры о нем как о
криминальном авторитете. А когда стало очевидно, что он не только не
отошел от криминала, но и борется со мной вместе с Ишаевым и Баланевым,
его решили обелить. В результате, в краевой газете “Тихоокеанская звезда”
появилось 24 мая 1995 года его интервью, где он рассказал о том, какой он
хороший и, наоборот, – какой плохой я.
Места не
пожалели. В общей сложности интервью заняло четверть первой страницы и
почти всю вторую. Цитировать полностью его не буду, но на некоторых
моментах остановлюсь.
“Тихоокеанская
звезда”. 24 мая 1995 г.
ЕВГЕНИЙ
ВАСИН – “ДЖЕМ” И ЕГО БРАТВА
“Фамилия
этого человека самая обыкновенная: Васин Евгений Петрович. И прозвище у
него “сладкое”, из детства: “Джем”. Ходит, тяжело опираясь на палку, как
на посох. Знакомые ребятишки кличут его “батя”... Для очень многих жителей
Комсомольска-на-Амуре Евгений Васин – лидер организованной преступности,
личность настолько же грозная, насколько и загадочная. Тем не менее он
едва не стал победителем конкурса на звание “Человек года”, объявленного
однажды городской газетой. В местной и центральной печати “Джем”
упоминается как один из самых авторитетных в стране “воров в законе”.
Кинематографист и депутат Госдумы С. Говорухин проиллюстрировал Васиным
свой фильм “Криминальная революция”. Публицист Ю. Щекочихин приобщил
видеокадры о “Джеме” пятилетней давности в качестве доказательства
существования мафии. Скандально известный хабаровчанам Владимир Податев –
в прошлом авторитет преступного мира по кличке “Пудель” – всенародно
заклеймил Васина, якобы ставшего во главе дальневосточных “воров в
законе”, чтобы расправиться с ним – президентом “Единства”.
Начало
интригующее. Однако хочу добавить: Джем действительно являлся одним из
наиболее влиятельных в стране воров в законе, но в печати о нем почти не
упоминали. Видеокадры, приобщенные Щекочихиным для доказательства
существования мафии, были взяты из фильма “Малина сладкая, малина
горькая”, в котором Баранов затронул не столько Джема, сколько меня и
“Единство”. А в фильме Говорухина “Криминальная революция” Джем не
упоминался вообще, хотя обо мне там было сказано и показано
много.
О встрече с
Говорухиным у меня в офисе, куда его привез начальник пресс-службы
краевого УВД Сергей Баранов, я упоминал в главе “Уголовники не смогут
спасти Россию”, после чего оказался в роли криминального авторитета в его
фильме, а также в книге и публикациях. С Джемом, сидевшим тогда в
Хабаровской тюрьме, Говорухин встречался тоже, но нигде о нем не упоминал,
за исключением одной фразы, сказанной в момент интервью газете “Молодой
дальневосточник” за 30 августа 1993 года.
“
– Кстати, как вам понравился Джем?
–
Да ничего интересного. Так, демагог.
–
А Пудель?
–
Ну как, интересен. Интересен в том смысле, что сегодня, в частности,
журналистами делается очень много для того, чтобы создать идеологию,
оправдывающую преступность. Начнем с самой распространенной идеи: не
волнуйтесь, граждане, все первоначальные капиталы накапливаются нечестным
путем. Потом, зато, они будут направлены на возрождение России. Но это
неправда. Во-первых, не все первоначальные капиталы накапливаются
нечестным путем. Во-вторых, мафия, как у нас называют эти структуры, так
же опасна, как и в прошлом – коммунисты, только еще хуже. Уголовники не
могут спасти Россию”.
Из этого
следует, что Джем для общества не опасен и не стоит того, чтобы о нем
вспоминать, а я, судя по высказываниям Говорухина и ему подобных,
представляю серьезную опасность, и со мной нужно бороться. Ну что ж,
оставим это на их совести и послушаем Джема.
“Думается,
пора предоставить слово самому Евгению Васину. Наша беседа проходила на
живописном островке посреди Амура, своеобразной базе отдыха “Джема” и его
братвы.
–
Евгений Петрович, скажите, как вы относитесь к тому, что о вас пишут и
говорят?
–
Это не то что басни или там сказки, это грязь, в которой меня стремятся
извалять. Хочу задать встречный вопрос: как вы смотрите на людей, пишущих
о человеке, которого в глаза не видели? Это среди журналистской братии
считается нормальным явлением?
–
Нет, конечно. Поэтому я и встретился с вами.
–
Иногда я зол на журналистов. Посмотришь – бывают такие боевые! – едут на
фронт, пишут, рискуя жизнью, гибнут даже... Но почему здесь боятся? Судят
о человеке по слухам и сплетням”.
Как уже
упоминал, никто о нем тогда не писал. Если не считать меня. За три месяца
перед этим я рассказал в международной газете “Мегаполис экспресс”,
издававшейся в Москве, о связях хабаровских краевых властей с
дальневосточными ворами в законе. Это было 16 февраля 1995 г. А чуть позже
поместил в созданной нами газете “Единство” ряд публикаций, в которых
показал истинные лица Ишаева, Баланева, Джема и их прислужников. Эти
газеты были распространены не только по Хабаровскому краю и регионам
Дальнего Востока, но и по официальным органам в Москве, включая ФСБ, МВД и
администрацию президента России.
Напомню,
что в тот момент я был президентом Международного правозащитного движения
“Единство”, членом комиссии по правам человека общественной палаты при
президенте России, заместителем Верховного атамана Союза казачьих войск
России и Зарубежья и членом Президиума ЦК свободных профсоюзов России.
Интервью Джема в газете, учрежденной администраций Хабаровского края,
появилось как ответ на мои публикации.
“
– Хорошо. Теперь у вас есть возможность высказаться самому. Начнем
сначала.
–
Родился я в Комсомольске в 1951 году. Рос без отца, меня мать воспитывала.
Пример брал с дяди – героя Гражданской войны Тимофея Васина. Он был зам.
командира отдельного полка ОГПУ на Дальнем Востоке. Кстати, в КРУМе и КГБ
висит на почетном месте его фотография, как и других знаменитых
чекистов...
–
КРУМ, что такое?
–
Краевое
управление милиции. И там написано: мол, берите с них пример! Когда меня
однажды туда привезли в наручниках, я сказал сотрудникам: смотрите, вот
мой дядя, с которого вы берете пример, а вы меня забрали! Правду хоть
найдите, ради него. Они там просто одурели. Дядя мой боролся за
справедливость, до конца честно и бесстрашно”.
Наконец-то
Джем рассказал о себе правду. Оказывается, он всю жизнь, несмотря на
принадлежность к криминальному миру, брал пример с дяди чекиста и пронес
эти убеждения через всю свою жизнь. Не зря, видимо, его день рождения 10
ноября отмечается как день милиции. Теперь многое в его поведении
прояснилось. И в воровскую среду он, судя по всему, втерся по заданию
спец. органов с тем, чтобы разложить ее изнутри. Шучу, конечно! Однако в
каждой шутке есть лишь доля шутки.
В главе
“Возвращение в спецтюрьму” я рассказал о том, как Джем в противовес
воровскому движению создал “Союз истинных арестантов”, за что был избит в
79-м году по указанию воров. Потерпев неудачу, он сменил тактику и сам
объявился вором в законе. О том, как это происходило, я рассказывал,
поэтому повторяться не буду, но хочу заострить внимание на том, что Джему
удалось разложить воровскую идеологию изнутри и причем основательно.
В главе
“Воры в законе” я рассказал о воровских законах, а также о “правильных”
ворах и “польских”, так называемых “суках”. Джем, – ярко выраженный
представитель последних. Ему удалось создать на Дальнем Востоке “сучью
постановку” в чистейшем ее виде, и думаю, что с этим не поспорит никто.
Джем не вор и никогда им не был. То же самое касается и остальных
“законников”, которых он наштамповал в Комсомольске. Эту тему я затрагивал
в главе “Джем и дальневосточные воры”. Тем более, что и сам он этого не
отрицает, и даже заявляет публично.
“
– Евгений Петрович, скажите откровенно: вы себя считаете “вором в законе”?
И что это такое: звание, должность? Или это обозначение того авторитета,
который вы заработали в лагерях? А может – это оскорбление для вас?
–
Знаете что... нет. Я не скажу, что это оскорбление. Оскорбление в том
смысле, может быть, что я никогда ничего не воровал. Я ни разу за это не
сидел. И когда мне говорят, что я вор, то меня это оскорбляет. Но, вы
понимаете, еще лет 200 назад в местах лишения свободы, на каторге ли, в
тюрьме ли, “вором в законе” называли самого авторитетного человека,
который может рассудить правильно, поступить правильно... Он всех, как
говорится, разводит в правильную сторону, то есть без крови,
цивилизованным путем”.
Джем,
действительно, сидел постоянно за хулиганство. Согласно воровской
идеологии вором в законе может стать лишь тот, кто живет на свободе за
счет воровства, причем это главное условие. Однако Джем официально
заявляет, что никогда ничего не воровал и считает оскорблением, если его
назовут вором в законе.
“
– Допустим, что я напишу в газете: “Васин – вор в законе”. Вы в суд на
меня не подадите за это?
–
Нет, подам. Я так сказал и кинематографисту Говорухину. “Вором в законе” я
себя не называю.
–
И никому не позволите называть?
–
Ни в коем случае! Вы знаете, как бы я себя называл?
–
Как? Авторитет?
–
Нет, просто Женькой Васиным. Есть такой человек. Вот прошел я свой путь.
Меня кинули в эту мясорубку, и я прошел как надо. И просто хочу сейчас
нормально жить...”
При этом
Женька Васин забыл добавить, что жить нормально в его понимании – это жить
в роскоши и богатстве за счет других. А касательно его высказываний, что
он не считает себя вором в законе и подаст в суд на любого, кто его так
назовет, то по воровским законам – вор ни при каких обстоятельствах, даже
если ему грозит смерть, не должен отказываться от своего титула. А если
подобное произойдет, то он – не вор.
В декабре
1994 года Джем вынес мне “воровской приговор” на том основании, что я не
посчитался с ним как с вором. Но при этом себя им не считает. Интересная
получается картина. Там, где ему выгодно, – он вор, а где невыгодно – не
только не вор, но еще и судом пугает. Ну да ладно, Бог с ним, послушаем,
что он расскажет нам еще.
“
– В Комсомольске есть преступная организация, мафия?
–
Нет. Об этом можно судить хотя бы по обстановке в городе. Здесь нет войны
между определенными группировками, нет стрельбы и того беспредела, как в
других местах.
–
А человек, который недавно взорвал гранаты в отделении милиции?
–
Я его знаю. Он сам по себе, хотя его и пытаются со мной связать, с моими
близкими.
–
Вот вы часто говорите “мы”. Кто это “мы” – ваша организация?
–
Мы – это я и мои близкие, друзья, единомышленники, пацаны, с которыми я
вожусь, – братва.
–
И много вас?
–
Думаю, что не одна сотня”.
Джем
скромничает! В Комсомольске имеются как минимум три организации,
относящиеся к преступному миру: “общак”, “братский круг” и “воры в
законе”. Все три организации возглавляются Джемом, а упомянутые выше
несколько сот пацанов, друзей, единомышленников, братвы – их члены. Об
этом известно всем не только в криминальной среде, но и во власти, включая
милицию.
В свое
время я подвергался нападкам из-за “общака” и в заключении, и на свободе,
но никогда не отрицал своей причастности к этой организации и старался
направить ее деятельность не во вред людям, а во благо. А то, что Джем
отрицает существование в Комсомольске криминальных структур, которые сам
возглавляет, говорит не только о его нечестности, но и о недалеком уме.
Ибо глупо отрицать то, что всем известно. А теперь послушаем, что он
говорит обо мне и наших с ним отношениях.
“
– Пишут даже, что вы лидер преступного мира всего Дальнего Востока. К
примеру, В. Податев в своей газете “Единство” сообщает, что по нему
попытались нанести силовой удар дальневосточные “воры в законе” во главе с
“Джемом” и подчиненные им криминальные структуры. Как вы это
прокомментируете? И вообще, расскажите про ваши отношения с Податевым –
“Пуделем”.
–
Владимира Податева я знаю много лет. Встретились мы с ним в Тобольской
спецтюрьме. У него там были проблемы. Уже после освобождения в Хабаровске
много было вещей таких... стрельба, поножовщина – надо было кому-то
смотреть за порядком. Поручили ему. Он приезжал ко мне с жалобами: там его
обозвали, там по лысине постучали, унизили – был такой Протас, ныне
покойный. Приходилось заступаться. Я туда ездил. Все это знают. А он
говорит, никому не обязан, ничего не должен”.
К вранью
Джема я уже привык, но иногда его наглость поражает. В тобольской
спецтюрьме проблемы были не у меня, а у него, в главе “Возвращение в
спецтюрьму” об этом написано подробно. Я не бросил его в трудное время,
несмотря на то, что почти все дальневосточники находившиеся тогда на
спецкорпусе от него отвернулись. И неизвестно, чем бы для него это
кончилось, если бы не моя поддержка.
Когда я
освободился, мне никто не мог поручить следить за порядком в Хабаровске,
так как на Дальнем Востоке не было ни одного вора в законе. Сам Джем в то
время на свободе не котировался. А его друзья из Комсомольска попрятались
по норам как мыши, и я впервые их увидел лишь через полгода после
освобождения. Эти события описаны мной в главе “Из огня в пламя”.
А
касательно слов Джема, что меня унижали на свободе и стучали по лысине, а
он якобы заступался, то здесь он вообще загнул. Во-первых, я освободился
на год раньше его. Во-вторых, без помощи воров и братского круга создал
“общаковую постановку”, аналогов которой в то время не было. В-третьих,
нейтрализовал за считанные месяца оппозицию против Джема. Как это увязать
с его словами? Единственный случай, когда на меня подняли руку в
Хабаровске, имел место в 1990 году. Чем это кончилось для Ватулика,
Яблочки и их компании, и как повел себя при этом Джем, я описал в главе
“Посеявший ветер, пожнет бурю”.
Попытки
унизить меня, а также интриги и провокации, действительно, имели место, но
исходили они (не считая милиции) в основном от Джема. Я был единственным
человеком в его окружении, которого он не смог поставить перед собой на
колени, и это его раздражало. Какими методами и через кого он пытался
загнать меня в нужные для себя рамки и чем это кончалось (Бич, Чайник,
Шут, Алым, Швал и т. д.), я уже рассказывал, поэтому повторяться не буду и
продолжу ознакомление с его враньем дальше.
“Далее,
денег сколько ему отдавал я, отдавали друзья, чтобы казачество возродить.
В хорошем плане казачество – чтобы границы защищали, занимались
землепашеством. Я-то сам казак по происхождению. А он из казаков захотел
сколотить свой какой-то отряд, в свои авантюры втянуть. Нормальные казаки,
которые себя чтут, возмутились этим”.
Джем
никогда мне денег не давал. Наоборот, постоянно просил их у меня, считая,
что я слишком хорошо живу, имея фирмы, магазины и т. д. И я ему помогал. А
в казачьем движении он видел угрозу и был против его развития. Лишь после
открытого конфликта со мной стал помогать тем казакам, которые соглашались
встать ко мне в оппозицию. В Хабаровске таких оказалось мало, в
Комсомольске – несколько больше.
“Разговаривали
мы с ним, пытались остановить. Бесполезно. А потом он и вовсе заявил: мне
Бог сказал, что я, Податев, буду президентом!
–
Президентом чего?
–
России. Вот как получается: 15 лет в лагерях молчал, шесть лет на свободе
– и вдруг, когда увидел, что можно пролезть наверх, оказаться где-то у
руля, он решил полностью отбелиться и даже нас убедить в этом. Я сказал
ему, что не хочу, чтобы он обманывал людей с моей подачи. Чтобы я
подтвердил, что он честнягой был, а завтра мне скажут: зачем ты его
покрыл? Он мне: “Да я могу войти в комиссию при президенте по правам
человека!” Я ему прямо сказал: “Ты карьерист, ты страдаешь манией
величия”. А он действительно вошел в эту комиссию! И тогда я ему сказал:
“Ради Бога, сними свою маску. Какие ты права можешь защищать?! Покормили
один раз бабушек-дедушек в доме инвалидов и каждую неделю крутили по ТВА
про свою благотворительность. Стыдно смотреть. Мы четыре года в
Комсомольский дом инвалидов приходим, каждый месяц. Курево, чай, продукты
приносим. И никому не говорим об этом”.
По поводу
Бога и моего желания стать президентом России у нас с ним разговоров не
было, и быть не могло. Во-первых, Джем не тот человек, с которым можно
говорить на такие темы. Во-вторых, в будущем, которое я вижу,
президентских правлений не будет. Их заменят Советы на всех уровнях. Более
того, ареной действия станет не одна страна, а вся планета, хотя начнется
все, действительно, с России.
В
рекомендациях Джема я не нуждался. В общественно-политических кругах они
могли мне навредить, а от криминальной среды я отошел сознательно. На его
слова: “Покормили один раз бабушек-дедушек в доме инвалидов и каждую
неделю крутили по ТВА про свою благотворительность” ответ лежит в главах
“Сострадание”, “Возлюби ближнего” и “Информационная
война”.
Его слова:
“Мы четыре года в Комсомольский дом инвалидов приходим, каждый месяц.
Курево, чай, продукты приносим. И никому не говорим об этом” – не более
чем передергивание. Люди из окружения Джема, действительно, иногда
приносили туда курево, продукты и чай, но не для всех больных, а для
одного бывшего лагерного авторитета, причем это делалось из средств
“общака”. Других случаев благотворительности Джем вспомнить не смог,
потому что их не было.
Думаю, на
затронутые им выше вопросы я ответил понятно, и можно перейти к следующим
его высказываниям.
“
– Я ему сказал: “Хватит, кто ты такой, мы знаем и дурить себя не позволим.
Я сам приеду в Хабаровск и все скажу людям”. Вот когда он перепугался и
шум поднял: мне вынесли приговор! Забаррикадировался в своем офисе. Да
никто ему приговор не выносил. Со мной были только два моих товарища. Мы
приехали в Хабаровск, повстречались с бизнесменами, другими людьми. Я
просто высказал свою точку зрения о Податеве. И пускай имя мое нигде не
поминает. Вот как было. А не так, как он преподносит. Вроде бы он таким
хорошим стал, и его за это стали преследовать. Нет, мы ему просто на место
указали.
–
Но ведь это ваши слова о Податеве – “самый честный человек на Дальнем
Востоке”?
–
Да, говорил три года назад. Тогда я ему верил. Но он стал другим
человеком.
–
Потому что пошел в политику?
–
Да. Занимался бы он бизнесом, ради Бога. Но не надо дурить Россию. Мы
столько насмотрелись на это”.
Об этом
конфликте я рассказал в главе “Война с Джемом”. А, что я “самый честный
человек на Дальнем Востоке”, Джем говорил во время празднования своего дня
рождения, где я находился в качестве гостя. Кадры с этими словами попали в
фильм “Малина красная, малина горькая”, показанный по телевидению в
феврале 1994 г., после чего Баранов начал ругать меня и “Единство”. А
теперь послушаем Джема дальше.
“
– Из выступления Податева следует, что вы выступили против него заодно с
администрацией края, УВД...
–
Знаете, отчего все идет? Я неоднократно слышал от него обещания типа:
“Сниму Ишаева!”, “Сниму Баланева!”, “Сниму командующего округом!”. Говорил
ему: прекрати, куда ты лезешь? Что ты нас в политику втаскиваешь? Как-то
он привез из Москвы представителей какой-то партии. Те просили помочь на
выборах, агитировать за их кандидата, а голосовать против другого. Мы
отказались – не нужно нам это. Его политика нам на ребрах отзывается. Он
бузит, пишет что-то, а нас здесь под автоматы
берут”.
Слов “сниму
Ишаева, Баланева и Чечеватова” я Джему не говорил. А, что поднимал в
Москве вопросы по их деятельности, так это знали почти все. Политики мы с
Джемом не касались. Я не лез в его дела и не позволял ему лезть в мои.
Единственный разговор на эту тему состоялся 10 ноября 1994 года, когда
приезжал к нему на день его рождения. Он попросил меня в присутствии семи
воров в законе не трогать Ишаева и Баланева. И получил ответ: “Эту войну
затеяли они. Я только защищаюсь”. Иных разговоров на эту тему у нас с ним
не было.
До
конфликта с Джемом я ни разу не привозил в Хабаровский край представителей
политических партий и не просил ни за кого агитировать, так как не хотел
втягивать “Единство” в политику. Единственный раз со мной приезжал в
Хабаровск председатель Консервативной партии Лев Убожко, с которым мы
работали вместе в комиссии по правам человека общественной палаты при
президенте России. Но это было через полгода после моей последней встречи
с Джемом, в мае 1995 года.
А его
высказывания, что моя политика отзывается на их ребрах, и из-за меня их
берут под автоматы, вообще никуда не лезут. От общаковых дел я отошел в
конце 1993 года, когда Джем еще находился в тюрьме, и никогда
возглавляемое мной “Единство” ничего общего с криминальным миром не имело.
Более того, публичные заявления в защиту губернатора и начальника краевой
милиции от имени воров в законе кажутся более чем странными и наталкивают
на серьезные размышления.
Я знал
немало случаев сотрудничества уголовников с официальными органами, но это
не афишировалось. Согласно воровским законам криминальные авторитеты не
имеют права сотрудничать с властью, а тем более с милицией. То же самое
касается и СМИ. Случай с Джемом уникальный. Он публично заявил через
газету о сотрудничестве воров в законе с коррумпированной властью и борьбе
с теми, кто неугоден начальству. Это круто! Такого не позволял себе еще
никто. “Суки” 40–50-х годов задохнулись бы от зависти. А теперь послушаем
его рассказ о себе дальше.
“
– Я свои афиши не вешаю, в газеты не лезу. Какой мой авторитет, хороший,
плохой – пусть люди судят по моим поступкам. В лагерь приходил – там
мордобой, изнасилования, поножовщина... – боролся против этого. Я,
допустим, не чифирил никогда в жизни, наркотиками никогда не занимался.
Есть грех – могу выпить как все русские. Мы зло боремся с наркоманами,
очень жестко здесь подходим. Я против убийства, против насилия – буду
воевать с этим до конца. Вот вы говорите о “воре в законе”. Они меня и
назвали так – сами заключенные. Есть для них имя, означающее высший
авторитет, – они меня так и назвали. А пишут: вот “Джема” в Златоусте или
Тобольске провозгласили на сходке “вором в законе”! Да не надо мне
этого!…”
Джем
настолько вошел в роль положительного героя, что потерял чувство меры.
Оказывается, “вором в законе” его назвали простые заключенные, а воры тут
ни при чем. Хотя известно, что “законником” можно стать лишь после
воровского решения. Эту тему я затронул в главе “Воры в законе”. А о том,
как стал вором в законе Джем, рассказал в главе “Возвращение в
спецтюрьму”. Это произошло 2 октября 1985 г. в Тобольской спецтюрьме на
воровской сходке. Джем это отрицает. Но свидетелей тому много, включая
меня.
Его слова о
борьбе с мордобоем, изнасилованием и наркоманами вообще смешны. В его
окружении трудно найти человека, которого он хотя бы раз не ударил. Друзья
боятся оставлять его наедине со своими женами, опасаясь, что он их
изнасилует. А, что касается злой борьбы с наркоманами, то в тот момент,
когда он давал это интервью, в его ближайшем окружении (имею в виду воров
в законе) не было ни одного не наркомана.
Сам он
наркотики не употребляет. Это правда. Зато его грех – “…выпить как все
русские” – не такой уж и маленький, если взять во внимание, что в
состоянии опьянения он способен на все. Например, разбить в момент
застолья в присутствии большого количества людей бутылку или фужер на
голове у кого-либо из гостей или изнасиловать жену своего друга. Эту тему
я затрагивал в главе “Джем и дальневосточные воры”, поэтому не буду
повторяться и вернусь к его интервью.
“
– Этот остров, на котором мы сейчас находимся, он вам принадлежит?
–
Нет, но мы здесь уже шесть лет отдыхаем. И все шесть лет нас власти
пытаются отсюда выгнать. Говорят: криминальные собираются. Приезжайте –
посмотрите! Никому не нужно…
–
Долгий разговор, но он должен был состояться, чтобы понять этого человека.
Кто он? Главарь мафии? Робин Гуд? Учитель жизни? Или просто гражданин,
взваливший на себя обязанности регулировщика в сложном и жестком мире
постсоветского криминала? Пусть читатели решают сами...”
Сергей
АКУЛИЧ. Комсомольск-на-Амуре.
Как уже
упоминал, это интервью нужно было коррумпированным властям, чтобы обелить
Джема, так как к тому моменту уже почти всем стало ясно, что Джем, Ишаев и
Баланев – это одна команда. Сергей Акулич в изложении джемовских
самовосхвалений светлых красок не пожалел, а газета, учрежденная
администрацией Хабаровского края, уделила этой теме повышенное внимание.
А касательно вопроса
Акулича: Кто он? Главарь мафии? Робин Гуд? Учитель жизни? Думаю – ответ
однозначен: с позиции воровских понятий – “сука”, с позиции честных людей
– враг, с позиции духа – слуга дьявола. Именно при помощи таких, как Джем,
Ишаев, Баланев, Баранов, Чечеватов, Иннокентий и т. д., силы тьмы ведут на
Земле борьбу с представителями Света.
|