ГЛАВА 30

ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ

В апреле 1993 года требования общественности представить доказательства вины «Свободы» в криминальных действиях достигли большой силы, и игнорировать их дальше уже было нельзя. Какое-то время краевое УВД отговаривалось тем, что на сотрудников «Свободы» заведены уголовные дела, информация о которых является следственной тайной. Но через два месяца после обыска многим стало ясно, что уголовных дел нет и никогда не было, а шумиха вокруг «Свободы» – мыльный пузырь.

Не ожидавшее такого поворота событий руководство краевого УВД, с целью выправить положение решило устроить пресс-конференцию, якобы для подведения итогов работы Дальневосточного управления по борьбе с организованной преступностью, а на самом деле, чтобы вылить на меня и мое окружение очередную порцию грязи.

Подготовились они к этому мероприятию основательно. На пресс-конференцию пригласили представителей всех местных и некоторых центральных СМИ, но нас, кого это касалось в первую очередь, несмотря на наши просьбы, не пустили. В результате к той грязи, которая была вылита ранее, добавилась новая порция грязи, клеветы и лжи. Ниже ознакомлю со статьей, где эта тема затрагивается:

“Приамурские ведомости”, 23.04.93 г.

ПРОЩАНИЕ СО “СВОБОДОЙ”

22 апреля в УВД края для корреспондентов местных и центральных СМИ была организована пресс-конференция, посвященная первым итогам работы Дальневосточного регионального управления по борьбе с организованной преступностью.

Журналистам были приведены статистические данные, которые свидетельствуют о росте числа совершенных преступлений как в целом по России, так и на Дальнем Востоке. В Хабаровском крае этот прирост по сравнению с первым кварталом прошлого года составил 12, а в ЕАО – около 35 процентов...

Статистика преступности, считают сотрудники УВД, могла выглядеть не так мрачно, если бы органы были обеспечены всем необходимым оборудованием и достаточно укомплектованы кадрами.

В заключение журналистам были представлены документы, а также видеоматериалы, свидетельствующие об укреплении криминальных группировок, сращивании их с коммерческими и властными структурами различного уровня.

В Хабаровске, в частности, возбуждено несколько уголовных дел по деятельности “охранного подразделения” ассоциации “Свобода”. Видеодокументы милиции показывают, что оно в основном занималось “выколачиванием долгов” из руководителей коммерческих организаций и “обеспечивало” силовую поддержку развития торговой сети самой ассоциации.

Как проинформировали журналистов, в настоящее время ряд сотрудников “охранного подразделения” находится под следствием, а “Свобода” прекратила свое существование, распавшись на несколько самостоятельных торгово-закупочных структур.

Один из участников пресс-конференции в кулуарах выразил мнение, что дело ассоциации “Свобода” войдет в историю местного сыска как первая легальная организация, объединившая бывших заключенных. На это начальник управления по борьбе с организованной преступностью заметил, что первая – это еще не значит последняя...

(Соб. инф)

В упомянутой выше статье (и пресс-конференции) все от начала и до конца ложь. Об этом я ранее упоминал неоднократно, но в данный момент поясню ряд моментов детально. Начну по порядку:

1. Ассоциация (а точнее акционерное общество) «Свобода» никогда не объединяла бывших заключенных. Учредителями были четыре человека. Я имел 40 процентов акций, Ример (генеральный директор) – 30, Белокуров (зам. генерального директора) – 20, Тимофеев (коммерческий директор) – 10 процентов. Ример имел одну судимость за растрату, но в криминальном мире не котировался, ибо по жизни коммерсант. Белокуров и Тимофеев к уголовной ответственности никогда не привлекались. Кроме нас с Римером судимых в «Свободе» больше не помню, ибо, зная, что мы находимся под колпаком милиции, старался судимых туда не брать. Начальник службы безопасности «Свободы» Конкин также не был судим.

2. Акционерное общество «Свобода» не прекратило свое существование и не распалось (как об этом говорится в статье), а просуществовало после выше упомянутой пресс-конференции еще более года, пока я не закрыл ее сам за ненадобностью.

3. Никто из сотрудников «Свободы» под следствием не находился. Патроны, найденные в кабинете гендиректора, не приклеились ни к кому и, по сути, повисли в воздухе. Стреляющую ручку нашли у человека, который к «Свободе» отношения не имел, и следствие это подтвердило, более того, он ранее не судимый. Иных уголовных дел на сотрудников «Свободы» ни до пресс-конференции, ни после нее не заводилось.

4. Никаких видео документов, подтверждающих то, что сотрудники «Свободы» занимались «выколачиванием долгов», у краевой милиции не было. Это наглая ложь. А что касается показанного на пресс-конференции видеофильма, на который краевое УВД сослалось, то эта фабрикация чистой воды появилась у них вот каким образом.

Однажды ко мне обратилась за помощью женщина. Бывший сожитель отобрал у нее после того, как они разошлись, магазин, который в момент их совместного проживания был общим. Полуподвальное помещение, где находился этот магазин, было оформлено на фирму, учредителем которой являлась эта женщина. Однако бывший сожитель оставил это помещение за собой без каких-либо юридических оснований.

Пострадавшая неоднократно обращалась с жалобами по этому поводу в разные официальные органы, включая милицию, но все от нее отмахивались, как от назойливой мухи, мотивируя тем, что это их личное дело. После того, как эта женщина уже почти потеряла надежду, ей кто-то посоветовал обратиться в «Свободу». Выслушав ее, я вызвал в кабинет двух ребят-спортсменов, Мишу и Гришу, и сказал им, чтобы они поехали с пострадавшей и, разобравшись в ситуации без применения силы, доложили о результатах. Причем ни о каком финансовом вознаграждении речи не велось.

Ребята вместе с этой женщиной приехали в магазин и в присутствии работавших там людей поинтересовались у бывшего сожителя, на каком основании он забрал чужое имущество. Тот сказал, что ведомство, на балансе которого находится это помещение, пообещало заключить договор на аренду с его фирмой, и вопрос лишь во времени. У него спросили, сколько нужно времени для решения этого вопроса. Он ответил: «Максимум – неделя». Ему сказали, что через неделю он или предоставит документы на помещение, или освободит его до получения юридических прав. При этом никаких угроз со стороны моих ребят не было.

Ровно через неделю пострадавшая вновь появилась в моем офисе и сказала, что никаких документов у ее бывшего сожителя нет, но отдавать помещение, несмотря на предупреждение, он не собирается. С ней снова поехали Миша и Гриша. При подъезде к магазину они увидели несколько в стороне автомобиль «Жигули» с людьми в штатском, в которых узнали сотрудников шестого отдела. Подъехав к ним, ребята спросили: «Вы ждете нас по поводу магазина?» Они ответили: «Нет».

Не поверив, Гриша с Мишей предложили им зайти в магазин и разобраться в этой ситуации вместе. В ответ услышали, что их этот вопрос не интересует и находятся они здесь по другому поводу. После этого ребята вместе с женщиной подъехали к магазину, который находился от этих «Жигулей» метрах в двадцати, где теми же сотрудниками шестого отдела, которые утверждали, что их этот вопрос не касается, и подоспевшими им на помощь другими милиционерами были схвачены.

Момент ареста Гриши и Миши запечатлели на видеопленку и показали на выше упомянутой пресс-конференции как доказательство применения силовых методов со стороны «Свободы» и предотвращения преступления сотрудниками милиции. Никаких иных видеоматериалов против меня и моих людей у милиции не было.

Через три часа после ареста, когда потерпевшая рассказала в краевом УВД, куда их привезли, всю правду, Мишу и Гришу отпустили, потому что ни угроз, ни физических действий с их стороны не было, что и подтвердили все работники магазина.

И хотя бывший сожитель оказался не прав, а мои ребята за рамки закона нигде не перешли, руководство краевой милиции за неимением других материалов показало эту пленку со своими комментариями вначале на пресс-конференции, а затем по телевидению, как доказательство силовых методов со стороны «Свободы». На самом деле они в очередной раз показали свою лживость и непрофессионализм.