|
|
|
ГЛАВА 55 ИНТЕРВЬЮ
ДЖЕМА
С духовной точки
зрения – имеет место борьба сил тьмы со Светом, где люди оказались по ту или
иную сторону в соответствии с их внутренним содержанием. Джем, Ишаев, Баланев
и им подобные попали в ряды служителей тьмы через устремления к личному благу
в ущерб другим. И именно по этой причине в процессе борьбы со мной они
оказались в одной упряжке. В борьбе со Светом темные стремятся к объединению
по принципу: “Враг моего врага – мой друг”. Но, как правило, такие союзы недолговечны,
ибо личные интересы ставятся превыше общих. О том, что Джем
возглавляет организованную преступность на Дальнем Востоке, ни для кого
секретом не являлось. Однако краевые власти его не трогали, и в местных СМИ о
нем не вспоминали, не говоря уже о центральных. А если и затрагивалось его
имя, то вскользь, без обвинений, в то время как против меня обвинения
сыпались как из рога изобилия. Убедившись в
безнаказанности, Джем обнаглел и, потеряв чувство меры, перешел за рамки
допустимого в отношении сотрудников милиции. Этого ему не простили. Пока он
терроризировал простых людей, на него смотрели сквозь пальцы, но как только
затронул власть, – оказался в тюрьме, где пробыл более семи месяцев, пока не
понадобился Ишаеву и Баланеву для борьбы со мной. Воевать со мной
Джем не хотел, понимая, что я ему не по зубам, и его решили к этому
подтолкнуть, напомнив, что он снова может оказаться в тюрьме, так как дело
против него не закрыто. А для убедительности в начале феврале 1994 г.
прокрутили по краевому телевидению фильм “Малина сладкая, малина горькая”,
где Джем и его окружение преподносились как мафия. Но главной причиной
появления этого фильма было желание зацепить меня и “Единство”. В основу фильма
были положены кадры из личной видеотеки Джема, попавшей в милицию в момент
его ареста в 1993 году. На этих пленках запечатлены свадьбы, дни рождения и
иные празднования с участием Джема и его окружения в период 1990–1993 гг.,
где собиралось до ста человек и более. Джем любил все делать с размахом. В
нескольких местах в качестве гостя фигурировал и я. Ничего
криминального в этих пленках не было. Застолья в кафе и ресторанах, иногда на
природе. При этом присутствовали жены, родители и иные родственники Джема и
его друзей. Впоследствии ему эти пленки вернули, сняв предварительно копии, а
когда началась война против “Единства”, начальник пресс-группы УВД Сергей
Баранов смонтировал из них фильм и запустил со своими комментариями по
телевидению. Свадьбы и дни
рождения Баранов преподнес как мафиозные сходки, а для подтверждения привел
слова Джема, сказанные по пьянке: “У нас на Дземгах – маленькое Палермо, а
может быть, даже большое Палермо”. (Дземги – это район, в котором жил Джем, а
Палермо – центр сицилийской мафии). После этого Баранов перекинулся на меня и
“Единство” и начал поливать грязью. Ниже процитирую его высказывания из
стенограммы, прилагавшейся при подаче на него в суд от имени “Единства”. “Ну, к съемкам этих видеокадров я никакого
отношения не имею. Они снимались в угоду Джему его приближенными для
внутреннего, так сказать, потребления, а сниматься Евгений Петрович Васин
любил, разыгрывая целые спектакли, героем которых оставался сам. Итак, комсомольский вор в законе Джем в роли нашего
гида знакомит со своим окружением / на экране В. П. Податев /. Узнаете? Ну конечно же, Владимир Петрович Податев.
Если верить случайным, непонятно каким образом залетевшим в Хабаровск
журналистам Российской телерадиокомпании – главный благодетель и блюститель
порядка г. Хабаровска. Перед Джемом он стеснителен и скромен, хотя является
крестным отцом дочери Джема. А Джем считал его своим сподвижником и
единомышленником и не раз выручал из пикантных ситуаций, как, например,
“битье морды”, когда хабаровские воры заподозрили Владимира Петровича в
присвоении денег из общаковой кассы. Но здесь не Российское телевидение,
здесь хорошо знают, что Владимир Петрович Податев восемнадцать лет срока
отмотал вовсе не по политическим статьям, а за наркотики и участие в
групповом изнасиловании. Какой уж там политический террор… До сих пор мы не знаем юридического толкования
понятий “организованная преступность, коррупция”. Не знаем, как оценить
показания, защитить свидетеля. Не знаем, как бороться с продажными
представителями судебно-правовой системы и как поддержать неподкупных. Наша
нынешняя власть в этом направлении никаких шагов не предпринимает. А нынешним
крестным отцам, подобным нашему Пуделю, уже неуютно в пьяных сборищах своих
собратьев. Теперь он, переодевшись в костюм от Диора, демонстрирует свою
приверженность к Богу, подачками покупает деятелей нашей культуры и вещает с
экрана о “цивилизованных способах” разрешения криминальных споров. А
некоторые журналисты и милицию приглашают за этот круглый стол “Единства”. О
чем нам говорить? Сколько сегодня ограбить квартир, установить суточную норму
краж кошельков или угонов, или сообща с “Единством” договориться, чтобы
такого-то коммерсанта не топили в проруби, а отобрали у него наличность
культурно”. Из этого текста
следует, что не ради Джема был показан этот фильм, а для того, чтобы зацепить
меня и “Единство”. Доказательством тому служат заключительные слова Баранова,
которыми он уводит Джема из-под удара, отправляя как бы на пенсию: “Евгений Петрович, подобно Пуделю, тоже хотел
уважения, но понимал – его нужно заслужить. Он много и вкусно ел и много пил.
Но для людского уважения этого мало, а уважение – такая вещь, которая ни за
какие деньги не покупается. Уходит Джем. Кто-то придет ему на смену!”. Джем нужен был
коррумпированным властям для борьбы со мной и “Единством”, поэтому и
отправили его якобы на пенсию, чтобы закрыть разговоры о нем как о
криминальном авторитете. А когда стало очевидно, что он не только не отошел
от криминала, но и борется со мной вместе с Ишаевым и Баланевым, его решили
обелить. В результате, в краевой газете “Тихоокеанская звезда” появилось 24
мая 1995 года его интервью, где он рассказал о том, какой он хороший и,
наоборот, – какой плохой я. Места не
пожалели. В общей сложности интервью заняло четверть первой страницы и почти
всю вторую. Цитировать полностью его не буду, но на некоторых моментах
остановлюсь. “Тихоокеанская звезда”. 24 мая
1995 г. ЕВГЕНИЙ ВАСИН – “ДЖЕМ” И ЕГО
БРАТВА “Фамилия этого человека самая обыкновенная: Васин
Евгений Петрович. И прозвище у него “сладкое”, из детства: “Джем”. Ходит,
тяжело опираясь на палку, как на посох. Знакомые ребятишки кличут его
“батя”... Для очень многих жителей Комсомольска-на-Амуре Евгений Васин –
лидер организованной преступности, личность настолько же грозная, насколько и
загадочная. Тем не менее он едва не стал победителем конкурса на звание
“Человек года”, объявленного однажды городской газетой. В местной и
центральной печати “Джем” упоминается как один из самых авторитетных в стране
“воров в законе”. Кинематографист и депутат Госдумы С. Говорухин
проиллюстрировал Васиным свой фильм “Криминальная революция”. Публицист Ю.
Щекочихин приобщил видеокадры о “Джеме” пятилетней давности в качестве
доказательства существования мафии. Скандально известный хабаровчанам
Владимир Податев – в прошлом авторитет преступного мира по кличке “Пудель” –
всенародно заклеймил Васина, якобы ставшего во главе дальневосточных “воров в
законе”, чтобы расправиться с ним – президентом “Единства”. Начало
интригующее. Однако хочу добавить: Джем действительно являлся одним из
наиболее влиятельных в стране воров в законе, но в печати о нем почти не
упоминали. Видеокадры, приобщенные Щекочихиным для доказательства
существования мафии, были взяты из фильма “Малина сладкая, малина горькая”, в
котором Баранов затронул не столько Джема, сколько меня и “Единство”. А в
фильме Говорухина “Криминальная революция” Джем не упоминался вообще, хотя
обо мне там было сказано и показано много. О встрече с
Говорухиным у меня в офисе, куда его привез начальник пресс-службы краевого
УВД Сергей Баранов, я упоминал в главе “Уголовники не смогут спасти Россию”,
после чего оказался в роли криминального авторитета в его фильме, а также в
книге и публикациях. С Джемом, сидевшим тогда в Хабаровской тюрьме, Говорухин
встречался тоже, но нигде о нем не упоминал, за исключением одной фразы,
сказанной в момент интервью газете “Молодой дальневосточник” за 30 августа
1993 года. “ – Кстати, как вам понравился Джем? – Да ничего интересного. Так, демагог. – А Пудель? – Ну как, интересен. Интересен в том смысле, что
сегодня, в частности, журналистами делается очень много для того, чтобы
создать идеологию, оправдывающую преступность. Начнем с самой
распространенной идеи: не волнуйтесь, граждане, все первоначальные капиталы
накапливаются нечестным путем. Потом, зато, они будут направлены на
возрождение России. Но это неправда. Во-первых, не все первоначальные капиталы
накапливаются нечестным путем. Во-вторых, мафия, как у нас называют эти
структуры, так же опасна, как и в прошлом – коммунисты, только еще хуже.
Уголовники не могут спасти Россию”. Из этого
следует, что Джем для общества не опасен и не стоит того, чтобы о нем
вспоминать, а я, судя по высказываниям Говорухина и ему подобных, представляю
серьезную опасность, и со мной нужно бороться. Ну что ж, оставим это на их
совести и послушаем Джема. “Думается, пора предоставить слово самому Евгению Васину.
Наша беседа проходила на живописном островке посреди Амура, своеобразной базе
отдыха “Джема” и его братвы. – Евгений Петрович, скажите, как вы относитесь к
тому, что о вас пишут и говорят? – Это не то что басни или там сказки, это грязь, в
которой меня стремятся извалять. Хочу задать встречный вопрос: как вы
смотрите на людей, пишущих о человеке, которого в глаза не видели? Это среди
журналистской братии считается нормальным явлением? – Нет, конечно. Поэтому я и встретился с вами. – Иногда я зол на журналистов. Посмотришь – бывают
такие боевые! – едут на фронт, пишут, рискуя жизнью, гибнут даже... Но почему
здесь боятся? Судят о человеке по слухам и сплетням”. Как уже
упоминал, никто о нем тогда не писал. Если не считать меня. За три месяца
перед этим я рассказал в международной газете “Мегаполис экспресс”,
издававшейся в Москве, о связях хабаровских краевых властей с
дальневосточными ворами в законе. Это было 16 февраля 1995 г. А чуть позже
поместил в созданной нами газете “Единство” ряд публикаций, в которых показал
истинные лица Ишаева, Баланева, Джема и их прислужников. Эти газеты были
распространены не только по Хабаровскому краю и регионам Дальнего Востока, но
и по официальным органам в Москве, включая ФСБ, МВД и администрацию
президента России. Напомню, что в
тот момент я был президентом Международного правозащитного движения
“Единство”, членом комиссии по правам человека общественной палаты при
президенте России, заместителем Верховного атамана Союза казачьих войск
России и Зарубежья и членом Президиума ЦК свободных профсоюзов России.
Интервью Джема в газете, учрежденной администраций Хабаровского края,
появилось как ответ на мои публикации. “ – Хорошо. Теперь у вас есть возможность
высказаться самому. Начнем сначала. – Родился я в Комсомольске в 1951 году. Рос без
отца, меня мать воспитывала. Пример брал с дяди – героя Гражданской войны
Тимофея Васина. Он был зам. командира отдельного полка ОГПУ на Дальнем
Востоке. Кстати, в КРУМе и КГБ висит на почетном месте его фотография, как и
других знаменитых чекистов... – КРУМ, что такое? – Краевое управление милиции. И
там написано: мол, берите с них пример! Когда меня однажды туда привезли в наручниках,
я сказал сотрудникам: смотрите, вот мой дядя, с которого вы берете пример, а
вы меня забрали! Правду хоть найдите, ради него. Они там просто одурели. Дядя
мой боролся за справедливость, до конца честно и бесстрашно”. Наконец-то Джем
рассказал о себе правду. Оказывается, он всю жизнь, несмотря на
принадлежность к криминальному миру, брал пример с дяди чекиста и пронес эти
убеждения через всю свою жизнь. Не зря, видимо, его день рождения 10 ноября
отмечается как день милиции. Теперь многое в его поведении прояснилось. И в
воровскую среду он, судя по всему, втерся по заданию спец. органов с тем,
чтобы разложить ее изнутри. Шучу, конечно! Однако в каждой шутке есть лишь
доля шутки. В главе
“Возвращение в спецтюрьму” я рассказал о том, как Джем в противовес
воровскому движению создал “Союз истинных арестантов”, за что был избит в
79-м году по указанию воров. Потерпев неудачу, он сменил тактику и сам
объявился вором в законе. О том, как это происходило, я рассказывал, поэтому
повторяться не буду, но хочу заострить внимание на том, что Джему удалось
разложить воровскую идеологию изнутри и причем основательно. В главе “Воры в
законе” я рассказал о воровских законах, а также о “правильных” ворах и
“польских”, так называемых “суках”. Джем, – ярко выраженный представитель
последних. Ему удалось создать на Дальнем Востоке “сучью постановку” в
чистейшем ее виде, и думаю, что с этим не поспорит никто. Джем не вор и
никогда им не был. То же самое касается и остальных “законников”, которых он
наштамповал в Комсомольске. Эту тему я затрагивал в главе “Джем и
дальневосточные воры”. Тем более, что и сам он этого не отрицает, и даже
заявляет публично. “ – Евгений Петрович, скажите откровенно: вы себя
считаете “вором в законе”? И что это такое: звание, должность? Или это
обозначение того авторитета, который вы заработали в лагерях? А может – это
оскорбление для вас? – Знаете что... нет. Я не скажу, что это
оскорбление. Оскорбление в том смысле, может быть, что я никогда ничего не
воровал. Я ни разу за это не сидел. И когда мне говорят, что я вор, то меня
это оскорбляет. Но, вы понимаете, еще лет 200 назад в местах лишения свободы,
на каторге ли, в тюрьме ли, “вором в законе” называли самого авторитетного
человека, который может рассудить правильно, поступить правильно... Он всех,
как говорится, разводит в правильную сторону, то есть без крови, цивилизованным
путем”. Джем,
действительно, сидел постоянно за хулиганство. Согласно воровской идеологии
вором в законе может стать лишь тот, кто живет на свободе за счет воровства,
причем это главное условие. Однако Джем официально заявляет, что никогда
ничего не воровал и считает оскорблением, если его назовут вором в законе. “ – Допустим, что я напишу в газете: “Васин – вор в
законе”. Вы в суд на меня не подадите за это? – Нет, подам. Я так сказал и кинематографисту
Говорухину. “Вором в законе” я себя не называю. – И никому не позволите называть? – Ни в коем случае! Вы знаете, как бы я себя
называл? – Как? Авторитет? – Нет, просто Женькой Васиным. Есть такой человек.
Вот прошел я свой путь. Меня кинули в эту мясорубку, и я прошел как надо. И
просто хочу сейчас нормально жить...” При этом Женька
Васин забыл добавить, что жить нормально в его понимании – это жить в роскоши
и богатстве за счет других. А касательно его высказываний, что он не считает
себя вором в законе и подаст в суд на любого, кто его так назовет, то по
воровским законам – вор ни при каких обстоятельствах, даже если ему грозит
смерть, не должен отказываться от своего титула. А если подобное произойдет,
то он – не вор. В декабре 1994
года Джем вынес мне “воровской приговор” на том основании, что я не
посчитался с ним как с вором. Но при этом себя им не считает. Интересная
получается картина. Там, где ему выгодно, – он вор, а где невыгодно – не
только не вор, но еще и судом пугает. Ну да ладно, Бог с ним, послушаем, что
он расскажет нам еще. “ – В Комсомольске есть преступная организация,
мафия? – Нет. Об этом можно судить хотя бы по обстановке в
городе. Здесь нет войны между определенными группировками, нет стрельбы и
того беспредела, как в других местах. – А человек, который недавно взорвал гранаты в
отделении милиции? – Я его знаю. Он сам по себе, хотя его и пытаются
со мной связать, с моими близкими. – Вот вы часто говорите “мы”. Кто это “мы” – ваша
организация? – Мы – это я и мои близкие, друзья,
единомышленники, пацаны, с которыми я вожусь, – братва. – И много вас? – Думаю, что не одна сотня”. Джем
скромничает! В Комсомольске имеются как минимум три организации, относящиеся
к преступному миру: “общак”, “братский круг” и “воры в законе”. Все три
организации возглавляются Джемом, а упомянутые выше несколько сот пацанов,
друзей, единомышленников, братвы – их члены. Об этом известно всем не только
в криминальной среде, но и во власти, включая милицию. В свое время я
подвергался нападкам из-за “общака” и в заключении, и на свободе, но никогда
не отрицал своей причастности к этой организации и старался направить ее
деятельность не во вред людям, а во благо. А то, что Джем отрицает
существование в Комсомольске криминальных структур, которые сам возглавляет,
говорит не только о его нечестности, но и о недалеком уме. Ибо глупо отрицать
то, что всем известно. А теперь послушаем, что он говорит обо мне и наших с
ним отношениях. “ – Пишут даже, что вы лидер преступного мира всего
Дальнего Востока. К примеру, В. Податев в своей газете “Единство” сообщает,
что по нему попытались нанести силовой удар дальневосточные “воры в законе”
во главе с “Джемом” и подчиненные им криминальные структуры. Как вы это
прокомментируете? И вообще, расскажите про ваши отношения с Податевым –
“Пуделем”. – Владимира Податева я знаю много лет. Встретились
мы с ним в Тобольской спецтюрьме. У него там были проблемы. Уже после
освобождения в Хабаровске много было вещей таких... стрельба, поножовщина –
надо было кому-то смотреть за порядком. Поручили ему. Он приезжал ко мне с
жалобами: там его обозвали, там по лысине постучали, унизили – был такой
Протас, ныне покойный. Приходилось заступаться. Я туда ездил. Все это знают.
А он говорит, никому не обязан, ничего не должен”. К вранью Джема я
уже привык, но иногда его наглость поражает. В тобольской спецтюрьме проблемы
были не у меня, а у него, в главе “Возвращение в спецтюрьму” об этом написано
подробно. Я не бросил его в трудное время, несмотря на то, что почти все
дальневосточники находившиеся тогда на спецкорпусе от него отвернулись. И
неизвестно, чем бы для него это кончилось, если бы не моя поддержка. Когда я
освободился, мне никто не мог поручить следить за порядком в Хабаровске, так
как на Дальнем Востоке не было ни одного вора в законе. Сам Джем в то время
на свободе не котировался. А его друзья из Комсомольска попрятались по норам
как мыши, и я впервые их увидел лишь через полгода после освобождения. Эти
события описаны мной в главе “Из огня в пламя”. А касательно
слов Джема, что меня унижали на свободе и стучали по лысине, а он якобы
заступался, то здесь он вообще загнул. Во-первых, я освободился на год раньше
его. Во-вторых, без помощи воров и братского круга создал “общаковую
постановку”, аналогов которой в то время не было. В-третьих, нейтрализовал за
считанные месяца оппозицию против Джема. Как это увязать с его словами?
Единственный случай, когда на меня подняли руку в Хабаровске, имел место в
1990 году. Чем это кончилось для Ватулика, Яблочки и их компании, и как повел
себя при этом Джем, я описал в главе “Не желай другим то, что не желаешь
себе”. Попытки унизить
меня, а также интриги и провокации, действительно, имели место, но исходили
они (не считая милиции) в основном от Джема. Я был единственным человеком в
его окружении, которого он не смог поставить перед собой на колени, и это его
раздражало. Какими методами и через кого он пытался загнать меня в нужные для
себя рамки и чем это кончалось (Бич, Чайник, Шут, Алым, Швал и т. д.), я уже
рассказывал, поэтому повторяться не буду и продолжу ознакомление с его
враньем дальше. “Далее, денег сколько ему отдавал я, отдавали
друзья, чтобы казачество возродить. В хорошем плане казачество – чтобы
границы защищали, занимались землепашеством. Я-то сам казак по происхождению.
А он из казаков захотел сколотить свой какой-то отряд, в свои авантюры
втянуть. Нормальные казаки, которые себя чтут, возмутились этим”. Джем никогда мне
денег не давал. Наоборот, постоянно просил их у меня, считая, что я слишком
хорошо живу, имея фирмы, магазины и т. д. И я ему помогал. А в казачьем
движении он видел угрозу и был против его развития. Лишь после открытого
конфликта со мной стал помогать тем казакам, которые соглашались встать ко
мне в оппозицию. В Хабаровске таких оказалось мало, в Комсомольске –
несколько больше. “Разговаривали мы с ним, пытались остановить.
Бесполезно. А потом он и вовсе заявил: мне Бог сказал, что я, Податев, буду
президентом! – Президентом чего? – России. Вот как получается: 15 лет в лагерях
молчал, шесть лет на свободе – и вдруг, когда увидел, что можно пролезть
наверх, оказаться где-то у руля, он решил полностью отбелиться и даже нас
убедить в этом. Я сказал ему, что не хочу, чтобы он обманывал людей с моей
подачи. Чтобы я подтвердил, что он честнягой был, а завтра мне скажут: зачем
ты его покрыл? Он мне: “Да я могу войти в комиссию при президенте по правам
человека!” Я ему прямо сказал: “Ты карьерист, ты страдаешь манией величия”. А
он действительно вошел в эту комиссию! И тогда я ему сказал: “Ради Бога,
сними свою маску. Какие ты права можешь защищать?! Покормили один раз
бабушек-дедушек в доме инвалидов и каждую неделю крутили по ТВА про свою
благотворительность. Стыдно смотреть. Мы четыре года в Комсомольский дом
инвалидов приходим, каждый месяц. Курево, чай, продукты приносим. И никому не
говорим об этом”. По поводу Бога и
моего желания стать президентом России у нас с ним разговоров не было, и быть
не могло. Во-первых, Джем не тот человек, с которым можно говорить на такие
темы. Во-вторых, в будущем, которое я вижу, президентских правлений не будет.
Их заменят Советы на всех уровнях. Более того, ареной действия станет не одна
страна, а вся планета, хотя начнется все, действительно, с России. В рекомендациях
Джема я не нуждался. В общественно-политических кругах они могли мне
навредить, а от криминальной среды я отошел сознательно. На его слова:
“Покормили один раз бабушек-дедушек в доме инвалидов и каждую неделю крутили
по ТВА про свою благотворительность” ответ лежит в главах “Сострадание”,
“Возлюби ближнего” и “Информационная война”. Его слова: “Мы
четыре года в Комсомольский дом инвалидов приходим, каждый месяц. Курево,
чай, продукты приносим. И никому не говорим об этом” – не более чем
передергивание. Люди из окружения Джема, действительно, иногда приносили туда
курево, продукты и чай, но не для всех больных, а для одного бывшего
лагерного авторитета, причем это делалось из средств “общака”. Других случаев
благотворительности Джем вспомнить не смог, потому что их не было. Думаю, на
затронутые им выше вопросы я ответил понятно, и можно перейти к следующим его
высказываниям. “ – Я ему сказал: “Хватит, кто ты такой, мы знаем и
дурить себя не позволим. Я сам приеду в Хабаровск и все скажу людям”. Вот
когда он перепугался и шум поднял: мне вынесли приговор! Забаррикадировался в
своем офисе. Да никто ему приговор не выносил. Со мной были только два моих
товарища. Мы приехали в Хабаровск, повстречались с бизнесменами, другими
людьми. Я просто высказал свою точку зрения о Податеве. И пускай имя мое
нигде не поминает. Вот как было. А не так, как он преподносит. Вроде бы он
таким хорошим стал, и его за это стали преследовать. Нет, мы ему просто на
место указали. – Но ведь это ваши слова о Податеве – “самый
честный человек на Дальнем Востоке”? – Да, говорил три года назад. Тогда я ему верил. Но
он стал другим человеком. – Потому что пошел в политику? – Да. Занимался бы он бизнесом, ради Бога. Но не
надо дурить Россию. Мы столько насмотрелись на это”. Об этом
конфликте я рассказал в главе “Война с Джемом”. А, что я “самый честный
человек на Дальнем Востоке”, Джем говорил во время празднования своего дня
рождения, где я находился в качестве гостя. Кадры с этими словами попали в
фильм “Малина красная, малина горькая”, показанный по телевидению в феврале
1994 г., после чего Баранов начал ругать меня и “Единство”. А теперь
послушаем Джема дальше. “ – Из выступления Податева следует, что вы
выступили против него заодно с администрацией края, УВД... – Знаете, отчего все идет? Я неоднократно слышал от
него обещания типа: “Сниму Ишаева!”, “Сниму Баланева!”, “Сниму командующего
округом!”. Говорил ему: прекрати, куда ты лезешь? Что ты нас в политику
втаскиваешь? Как-то он привез из Москвы представителей какой-то партии. Те
просили помочь на выборах, агитировать за их кандидата, а голосовать против
другого. Мы отказались – не нужно нам это. Его политика нам на ребрах
отзывается. Он бузит, пишет что-то, а нас здесь под автоматы берут”. Слов “Сниму Ишаева, Баланева и Чечеватова” я Джему не говорил. А о том, что поднимал в Москве вопросы о их преступной деятельности знали почти все. Политики мы с Джемом не касались. Я не лез в его дела и не позволял ему лезть в мои. Единственный разговор на эту тему состоялся 10 ноября 1994 года, когда я по его приглашению приезжал к нему на день рождения. Он попросил меня в присутствии семи воров не трогать губернатора Ишаева и начальника краевой милиции Баланева. И получил ответ: “Эту войну затеяли они. Я только защищаюсь”. Иных разговоров на эту тему у нас с ним не было До конфликта с
Джемом я не привозил в Хабаровский край представителей политических
партий и не просил голосовать за них на выборах. Единственный раз со мной приезжал в Хабаровск
в мае 1995 года председатель Консервативной партии России Лев Убожко, с которым мы работали вместе в
комиссии по правам человека общественной палаты при президенте России, и
одновременно с этим он являлся членом возглавляемого мной движения
"Единство". В Хабаровск Лев Убожко приезжал по моим делам уже после того,
как Джем объявил мне войну по приказу начальства. А его слова, что моя политика отзывается на их ребрах, и из-за меня их берут под автоматы, вообще ни в какие ворота не лезут. От общаковых дел я отошел почти сразу же после создания организации "Единство" в октябре 1993 года, когда Джем еще находился в тюрьме, и после его освобождения в конце декабря 1993 года нас с ним уже ничего не связывало. Более того, публичные заявления в защиту губернатора и начальника краевой милиции от имени воров в законе наталкивают на серьезные размышления. Я слышал о
контактах уголовников с правоохранительными органами, но это не
афишировалось. Согласно воровским законам криминальные авторитеты не имеют
права сотрудничать с властью, а тем более с милицией. То же самое касается и
СМИ. Случай с Джемом уникальный. Он публично заявил через газету о своей связи с
преступными властями и борьбе с теми, кто
им неугоден. Это круто! Такого не позволял себе никто. “Суки”
40–50-х годов задохнулись бы от зависти. А теперь послушаем его рассказ о
себе дальше. “ – Я свои афиши не вешаю, в газеты не лезу. Какой
мой авторитет, хороший, плохой – пусть люди судят по моим поступкам. В лагерь
приходил – там мордобой, изнасилования, поножовщина... – боролся против
этого. Я, допустим, не чифирил никогда в жизни, наркотиками никогда не
занимался. Есть грех – могу выпить как все русские. Мы зло боремся с
наркоманами, очень жестко здесь подходим. Я против убийства, против насилия –
буду воевать с этим до конца. Вот вы говорите о “воре в законе”. Они меня и
назвали так – сами заключенные. Есть для них имя, означающее высший
авторитет, – они меня так и назвали. А пишут: вот “Джема” в Златоусте или
Тобольске провозгласили на сходке “вором в законе”! Да не надо мне этого!…” Джем настолько
вошел в роль положительного героя, что потерял чувство меры. Оказывается,
“вором в законе” его назвали простые заключенные, а воры тут ни при чем. Хотя
известно, что “законником” можно стать лишь после воровского решения. Эту
тему я затронул в главе “Воры в законе”, а о том, как стал вором
Джем, рассказал в главе “Возвращение в спецтюрьму”. Это произошло 2 октября
1985 г. в Тобольской спецтюрьме на воровской сходке. Джем это отрицает, но
свидетелей тому много, включая меня. Его слова о
борьбе с мордобоем, изнасилованием и наркоманами вообще смешны. В его
окружении трудно найти человека, которого он хотя бы раз не ударил. Друзья
боятся оставлять его наедине со своими женами, опасаясь, что он их
изнасилует. А, что касается злой борьбы с наркоманами, то в тот момент, когда
он давал интервью, очень многие из его окружения (включая воров Турбинку,
Сахно и Стрелу) употребляли наркотики, от Джема они это скрывали, но
зачастую, будучи в Хабаровске, кололись при мне. Сам он наркотики
действительно не употреблял, зато его грех – “…выпить как все русские” – не
такой уж и маленький, если взять во внимание то, что в состоянии опьянения он
способен на любые безумства. Например, разбить в момент застолья в присутствии большого
количества людей бутылку или фужер на голове у кого-либо из гостей или
изнасиловать жену своего друга. Эту тему я затрагивал в главе “Джем и
дальневосточные воры”, поэтому не буду повторяться и вернусь к его интервью. “ – Этот остров, на котором мы сейчас находимся, он
вам принадлежит? – Нет, но мы здесь уже шесть лет отдыхаем. И все
шесть лет нас власти пытаются отсюда выгнать. Говорят: криминальные
собираются. Приезжайте – посмотрите! Никому не нужно… – Долгий разговор, но он должен был состояться,
чтобы понять этого человека. Кто он? Главарь мафии? Робин Гуд? Учитель жизни?
Или просто гражданин, взваливший на себя обязанности регулировщика в сложном
и жестком мире постсоветского криминала? Пусть читатели решают сами...” Сергей АКУЛИЧ. Как уже
ранее упоминал, это интервью нужно было преступным властям, чтобы обелить
Джема, так как к тому моменту уже почти всем стало ясно, что вор в законе Джем,
губернатор Ишаев и
начальник краевой милиции Баланев – это одна команда. Сергей Акулич в изложении джемовских
самовосхвалений светлых красок не пожалел, а газета, учрежденная
администрацией Хабаровского края, уделила этой теме повышенное внимание. Что же касается вопроса Акулича, кто такой Джем: - Главарь мафии? Робин Гуд?
или Учитель жизни? Думаю – ответ однозначен: с позиции воровских понятий он
“сука”, с позиции честных людей – враг, с позиции духа – слуга дьявола.
Именно при помощи таких, как Джем, Ишаев, Баланев, Баранов, Чечеватов,
Иннокентий и им подобных, силы тьмы ведут на Земле борьбу с представителями Света. |