 |
||||||||
|
||||||||
|
|
||||||||
|
ГЛАВА 23 ПЕРЕСТРОЙКА Когда в связи с переходом от социалистической системы к капиталистической
в нашей стране начались серьезные изменения, я легко во все это
вписался. По моей инициативе было создано немало разных коммерческих
структур, в том числе и прогремевшая на весь Дальний Восток ассоциация
«Свобода», переросшая затем в акционерное общество, основным хозяином
которого являлся я. Мысль о создании
такой структуры зародилась у меня в 1990 году. В то время я общался со
многими коммерсантами, затем решил их объединить. Вначале собирались по
субботам в сауне, где совместно с отдыхом обсуждали разные вопросы, затем
стали встречаться в рабочей обстановке. Я поддерживал этих людей своим
авторитетом, они помогали мне в моих делах. Такое сотрудничество было выгодно
всем, и к концу 1990 года возникла ассоциация «Свобода». Многие тогда
искали со мной встреч для решения возникавших у них проблем и вопросов.
Вначале меня находили рано утром или поздно вечером дома. Затем я стал
ежедневно приезжать для общения с
людьми к двум часам дня в бар «Факел». Об этом в городе знали все, и если
кому-то требовалась помощь или совет, находили меня в обеденное время там. В других местах
собираться было опасно. Сотрудники отдела по организованной преступности
арестовывали по малейшему подозрению в организации сходок. В этот бар я ездил
ежедневно якобы обедать, а на самом деле – для того, чтобы быть в курсе
всего, что происходит в городе, и иметь возможность вмешиваться в те или иные
события. С возникновением
«Свободы» появился и свой офис, и все, кому я был нужен, теперь находили меня
там. Таким образом, созданная мной ассоциация, в которой я формально числился
референтом по межрегиональным связям, стала моей первой официальной
штаб-квартирой, куда с утра до вечера шли люди со своими проблемами и
возникавшими у них вопросами. Когда появились
первые деньги, ассоциация по моей инициативе стала помогать инвалидам,
ветеранам, культуре, искусству, спорту и т. д., а для пресечения уличного беспредела я создал при «Свободе» отдел безопасности, состоявший
в основном из спортсменов. Многие
предприниматели заключали со «Свободой» договоры об охране, ибо это давало
гарантии спокойной жизни не только их фирмам, но и работавшим в них людям. В
результате коммерсанты чувствовали себя защищенными,
а спортсмены, защищавшие их, имели стабильный заработок. Лидеры спортивных и
уличных группировок, которых в Хабаровске было немало, обходили фирмы,
находившиеся под защитой «Свободы», стороной, так как со мной ссориться никто
не хотел. Нередко в
«Свободу» обращались и такие люди,
которые не имели отношения к коммерции. Одни просили помочь материально, другие
– восстановить справедливость, третьи – защитить от беспредела
и т. д. Свою политику я проводил в соответствии с установками, изложенными
мной в «общаковом прогоне» (о чем упоминалось в 19 главе).
По возможности помогали всем. В случаях
хулиганства в общественных местах на место выезжали группы быстрого
реагирования, которые оперативно наводили порядок. Если возникала
необходимость, виновных привозили в «Свободу», где в присутствии очевидцев
разбирались. При этом никого не трогали, если поведение не выходило за рамки
допустимого. Я запрещал своим людям распускать руки без причины. Спорные
вопросы решались не с позиции силы, а на основе справедливости и моего
авторитета. Тех, кто не придерживался моей политики, я возле себя не держал. За услуги, связанные
с пресечением уличного беспредела, я денег не брал и
запрещал это делать своим людям. Отдел безопасности «Свободы» и группы
быстрого реагирования, дежурившие в офисе круглосуточно, содержались частично
за счет фирм, с которыми заключались договоры об охране, остальные средства
выделялись мной из бюджета «Свободы» и
других моих коммерческих структур. Машины нужных
мне людей имели рации, купленные по дешевке в расформированном таксопарке.
Радиофицировано было более тридцати машин, что позволяло в случае
необходимости находить друг друга очень быстро. Центральная радиостанция,
радиус действия которой охватывал весь город, располагалась в дежурной
комнате отдела безопасности «Свободы». Сотрудники
отдела безопасности, находившиеся на круглосуточном дежурстве, обеспечивались
всем необходимым. У них имелись цветной телевизор, видеомагнитофон, кухня с
продуктами питания, несколько диванов для отдыха и легковая дежурная машина.
Зарплата была неплохая. Дежурили сутки через двое по пять человек. Помимо этого имелись
группы быстрого реагирования, которые собирались в офисе к моменту моего
приезда, к одиннадцати часам дня, в ожидании указаний от меня или начальника
отдела безопасности, после чего разъезжались по городу выполнять задания.
Спортсмены рангом ниже охраняли офисы, рестораны, магазины, павильоны и
складские помещения тех фирм, которые заключали договоры со «Свободой». Начальником
отдела безопасности был президент Дальневосточной федерации по кекусинкай-каратэ Сергей Конкин.
Он же являлся руководителем спортивного клуба «Тархан», в который помимо
каратистов входили боксеры и представители других видов рукопашного боя. Коммерческими
спорами в «Свободе» занимались профессионалы. Условия оговаривались заранее,
все строилось на взаимной честности и порядочности. Изучались документы,
выслушивались все стороны, и только после этого выносились решения. В основу
ставилась справедливость. Правым оказывался не тот коммерсант, который предлагал больше денег, а кто действительно
прав. Авторитет
«Свободы», опиравшийся на мой личный авторитет, был высоким, и обычно никто
не спорил. Среди криминальных и спортивных лидеров мое слово считалось
решающим. Милиция коммерческими спорами не занималась, да и не все им
коммерсанты могли рассказать, ибо работали тогда почти все с
черным налом. Если коммерсант,
чья вина была доказана, не подчинялся моему решению, то я не применял к нему
физических мер, но и не запрещал тем, кто от него пострадал, добиваться
справедливости через людей не из моего окружения. А со своей стороны выносил
на всеобщее обозрение информацию, что этот коммерсант негодяй
и обманщик. После этого с ним никто не хотел сотрудничать, и на этом его
бизнес заканчивался. Подобные действия
служили уроком для других. Все понимали, что зло наказуемо. С другой стороны,
я запрещал устраивать любые разборки в
присутствии членов семьи, а тем более допускать угрозы. Семья была объявлена
неприкосновенной. Об этом в городе знали все. И тех, кто через это
переступал, ждало наказание. Неприкосновенной являлась и жизнь человека, ибо
только Бог вправе ею распоряжаться. Влияние
«Свободы» с каждым днем становились все больше, и руководству краевой милиции
это не нравилось. В отделе безопасности «Свободы» они увидели не помощника, а
конкурента. За те же услуги по охране фирм, магазинов, складов и т. д.
«Свобода» брала денег меньше, чем милиция и созданные по ее инициативе
охранные структуры, а гарантий было больше. Исходя из выше
изложенного, «Свобода» находилась под жестким контролем со стороны
правоохранительных органов. Провокации и обыски в моей квартире и офисе
следовали один за другим. Сотрудники отдела по организованной преступности
(так называемый шестой отдел) неоднократно пытались за меня зацепиться, но
каждый раз у них что-то не получалось. Я не только сам не допускал ничего криминального,
но и учил людей из своего окружения зарабатывать деньги грамотно и не во вред
другим. Повышенное
внимание к моей деятельности имело и положительные стороны. Многие
представители власти, и в частности офицеры милиции, вникнув в мои дела,
убеждались после многочисленных проверок, что деятельность моя и
«Свободы» не во вред людям, а во
благо. Показательны в этом отношении высказывания заместителя начальника
городской милиции Анатолия Казакова, которые он сделал во время интервью
одной из местных газет. Ниже с ними ознакомлю: “Молодой дальневосточник”, № 45,
ноябрь 1992 г. “ПЯТЬДЕСЯТ НА ПЯТЬДЕСЯТ” На вопросы отвечает зам. начальника УВД г.
Хабаровска Анатолий КАЗАКОВ – Одни этим возмущены, другие не могут понять,
третьи – напротив, выражают по этому поводу удовлетворение. Но мало кто
сомневается: специфика Хабаровска в том, что в городе ситуацию с
преступностью контролируют одновременно две структуры. Одна –
правоохранительные органы. А другая – небезызвестная вам и нам ассоциация
“Свобода”. А вам по душе этот компромисс? – Ну, как сказать, компромисс... Компромисс – это
когда есть какие-то явные нарушения закона, а мы закрываем на это глаза. Не
хотел бы кривить душой, но таких случаев, когда эта ассоциация и ее лидер – Податев – явно
бы противопоставила себя нам, я не помню. В деятельности “Свободы” я бы
выделил две стороны. Они делают и немало хорошего, там,
благотворительность... Но с другой стороны, это все-таки мощная теневая
структура, которая набирает силу, и в какой-то момент она может стать непредсказуемой.
И дело даже не в том, что ее поведение выйдет из-под нашего контроля (нам-то
как раз есть чем ответить)... Где гарантия, что
структура не выйдет из-под контроля своего лидера? – Хотя, насколько я знаю, сыщики во всех странах,
чтобы свои проблемы решать, пользуются такими структурами, и закон не всегда
все нюансы может учесть. Если это вы называете “компромисс” – тогда – да. Я
могу по-разному к этому отнестись, как юрист и как человек. Помните ту
историю зимой, когда “крутые ребята” пытались регулировать цены на рынке. Мы
тогда вызывали Податева, объясняли, что так делать
нельзя... – Те города, где милиция не идет на такой контакт,
больше страдают? – Больше. (Соб. инф) Насколько мне
известно, у этого офицера милиции возникли после этого интервью проблемы со
стороны руководства краевого УВД. И по этой ли причине или по другой, но
через какое-то время он ушел, по моим сведениям, из милицейских органов
совсем. Подобное мнение
было присуще тогда не только упомянутому выше Анатолию Казакову, но и многим
другим офицерам милиции и чиновникам разного уровня, не говоря уже о простых
людях, которые убедились на деле, что «Свобода» не враг им, а друг и союзник
в борьбе с уличным беспределом. Но руководство
краевой милиции, привыкшее работать по старинке, имело на этот счет иное
мнение. |